Одураченные случайностью
Нассим Николас Талеб - ученый, известный всему миру как создатель теории «Черного лебедя». Математик, трейдер, финансовый гуру, профессор Массачусетского университета. Автор бестселлеров «Черный лебедь», «Одураченные случайностью » и многих научных статей на тему экономики и финансов.
Был ведущим аналитиком на биржах Лондона и Нью-Йорка. Позднее основал собственный хедж-фонд. Всю жизнь Нассим изучает феномены удачи, везения и случайности, называя себя «эмпирическим скептиком». Он рассматривает то, как случайные события повлияли на мировую экономику.
Нассим уверен, что значимость прогнозов и статистических данных сильно преувеличена. Труднопрогнозируемые события он называет Черными лебедями. Согласно его теории практически все важные события в истории - это Чёрные лебеди. Примеры «черных лебедей» последнего столетия: развитие интернета, Первая мировая война, распад Советского Союза, атака террористов 11 сентября 2001 года. Нассим отмечает, что человечество не в состоянии сделать успешные прогнозы своего будущего. Он считает, что мир создают таким, каким мы его знаем, необъяснимые случайности.
В 2006 году в книге «Черный лебедь» Талеб предупреждал о том, что возможен скорый финансовый коллапс. Его прогнозы оказались оправданы. По словам мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, это предупреждение помогло инвесторам заработать полмиллиарда долларов.
Свернуть описание Развернуть описание- Парижский университет
- Университет Париж-Дофин
- Уортонская школа бизнеса
- Массачусетский университет в Амхерсте [d]
Занимал различные руководящие посты в брокерских фирмах Лондона и Нью-Йорка, а также работал на бирже. После этого основал хедж-фонд «Эмпирика Эл-Эл-Си», специализировавшийся на фьючерсных сделках и продажах опционов .
Автор книг «Динамическое хеджирование», «Одураченные случайностью », «Чёрный лебедь. Под знаком непредсказуемости », «О секретах устойчивости. По следам чёрного лебедя» и «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса » .
Идеи и теории
Исследования и теории случайности
Называя себя «эмпирическим скептиком», он полагает, что учёные, экономисты, историки, политики, бизнесмены и финансисты переоценивают возможности рациональных толкований статистики и недооценивают влияние необъяснимой случайности в этой статистике. Таким образом, Талеб продолжает традицию скептицизма, которой придерживались Секст Эмпирик , Аль-Газали , Пьер Бейль , Монтень и Дэвид Юм , считавшие, что прошлое не позволяет предсказать будущее. Талеб - последователь Карла Поппера и утверждает, что теории не могут считаться доказанными и могут использоваться лишь условно.
В настоящее время занят исследованиями в области философии случайности и роли неопределённости в обществе и науке с уклоном в философию истории и изучение роли важных случайностей (которым дал термин «чёрные лебеди» ) в определении хода истории. Важно отметить, что «чёрные лебеди» - это не обязательно негативные события или катастрофы, но и случайные удачи. По его мнению, люди не замечают этих событий, считая мир систематизированной, понятной и обычной структурой.
Это явление Талеб называет «Платоническим заблуждением» и полагает, что оно порождает три искажения:
- сказательное заблуждение: постфактум событие описывается так, что не кажется беспричинным;
- заблуждение игрока: уподобление системы случайностей игры бессистемным случайностям в жизни. Талеб считает это ошибкой современного подхода к теории вероятностей;
- заблуждение обратной статистики: уверенность, что события в будущем предсказуемы через изучение событий в прошлом.
Случайность - отражение в основном внешних, несущественных, неустойчивых, единичных связей действительности; выражение начального пункта познания объекта; результат перекрещивания независимых причинных процессов, событий; форма проявления необходимости и дополнение к ней.
Большое значение в научной работе Талеба занимает критика применения к экономическим, финансовым и ко многим социальным явлениям кривой нормального распределения Гаусса . Талеб в качестве более полного отражения картины мира предлагает математическую теорию фракталов Бенуа Мандельброта . С оговоркой о том, что фракталы не позволят точно прогнозировать события и явления, но по крайне мере вносят большую ясность в понимание происходящих процессов. Так же предполагает, что математика случайностей Мандельброта делает многих черных лебедей серыми.
По его мнению, современные СМИ «создают ситуацию, в которой люди живут в двух разных мирах». «Например, практически все, что CNN передает по конфликту в Сирии, - ложь. Я почувствовал это, когда был в Алеппо ». «Беда в том, что среди западных журналистов сейчас сформировалась интеллектуальная монокультура» .
Критика
Аарон Браун, автор, финансовый аналитик и профессор финансов в университетах Иешива и Фордема , сказал, что «книга показывает, что Талеб никогда не слышал о непараметрических методах, анализе данных, инструментах визуализации или робастных оценках». Тем не менее, он характеризует книгу «необходимым чтением» и призывает статистиков игнорировать оскорбления, но получить «важные философские и математические истины». Во втором издании «Черного лебедя» Талеб ответил на это, что «один из самых распространенных (но бесполезных) комментариев, которые я слышу, состоит в том, что некоторые решения могут быть получены из „надежной статистики“. Интересно, как использование этих методов может создавать информацию там, где её нет».
Хотя в целом одобряя книгу, Вестфолл и Хильбе в 2007 году указывали, что критика Талеба «часто необоснованна, а иногда возмутительна». Талеб, пишет экономист Джон Кей, «описывает писателей и профессионалов как мошенников или дураков, в основном, дураков. Его сочинения полны неуместности и разговорных высказываний, читаясь как разговорное сочинение, а не как аргументированный тезис. Но это чрезвычайно увлекательное и легкое чтиво. Однако в основе его гнева и издевательства стоят серьёзные проблемы. Используемые сегодня модели управления рисками исключают те самые события, против которых они выступают. Этим моделям придают сложный технический вид… Финансовые аналитики обволакивают менеджмент корпораций и регуляторные органы в иллюзорное чувство безопасности». Статистик из Беркли Дэвид Фридман назвал усилия статистиков по опровержению позиции Талеба бесполезными.
Талеб и Нобелевский лауреат Майрон Шоулз неоднократно обменивались критическими комментариями, особенно после статьи Талеба с Эспен Хауг о том, почему никто не использовал формулу Блэка-Шоулза-Мертона. Талеб сказал, что Шоулз ответственен за финансовый кризис 2008 года, и предположил, что «этот парень должен жить в доме престарелых, играя в судоку. Его фонды дважды лопались. Ему должно быть запрещено читать кому-либо лекции в Вашингтоне». Шоулз на это ответил, что Талеб просто «популяризирует идеи и зарабатывает на продаже книг». Также Шоулз утверждал, что Талеб не ссылается и не цитирует предшествуюих авторов и литературу, и по этой причине Талеб не воспринимается всерьез в академических кругах.
Хауг и Талеб перечислили сотни исследовании, показывающих, что формула Блэка-Шоулза вообще не принадлежит Шоулзу. Они утверждали, что экономическое сообщество игнорировало литературу практиков и математиков (таких как Эд Торп), которые разработали более сложную версию формулы.
В интервью Чарли Роузу Талеб сказал, что он видел, что никакая критика, которую он получил за Чёрного лебедя, не опровергла его центральную точку зрения, которая убедила его защитить свои активы и активы своих клиентов.
Агрессивный комментарий Талеба против части финансовой индустрии - например, заявление в Давосе в 2009 году о том, что он «рад» краху Lehman Brothers - привел к персональным оскорблениям и угрозам в его адрес.
Его книга "The Black Swan" ("Черный лебедь", 2007) попала в число 12 самых влиятельных книг со времен Второй мировой войны по версии "Sunday Times".
Нассим Николас Талеб – американский экономист, эссеист, ученый и статистик ливанского происхождения, чьи работы фокусируются на проблеме случайности, вероятности и неопределенности, иначе говоря на том, как случайные события влияют на мировую экономику.
Политехническом институте Нью-Йоркского Университета. Помимо этого, он занимался финансовой математикой, был менеджером хедж-фонда, выступал в качестве трейдера и продолжает выполнять обязанности научного консультанта компании "Universal Investments" и Международного Валютного Фонда.
Талеб считает себя не столько бизнесменом, сколько исследователем случайностей, и говорит, что занималс
я торговлей на фондовой бирже, чтобы добиться независимости и свободы от власть предержащих. Благодаря своей теории "черного лебедя" (под "черным лебедем" ученый понимает неожиданные события, имевшие серьезные последствия для всего мира), Талеб разработал методы, позволяющие защитить инвесторов от воздействия кризисов, одновременно получая выгоды от них же. Таким образом, его карьера по уп
равлению инвестициями включала в себя несколько настоящих джекпотов, перемежаемых длительными периодами засухи.
Он родился в 1960 году в ливийском городе Амион (Amioun), в греческой семье, исповедовавшей православие и имевшей французское гражданство, поэтому учился Нассим во французской школе. В 1975 в Ливане (Lebanon) началась гражданская война, и семья Талеба потеряла все – и политиче
ский вес (с обеих сторон, отцовской и материнской, его семья имела немалое политическое влияние в ливанской греческой православной общине, многие из предков Нассима занимали государственные должности), и свое состояние. Пока шла война, Нассим несколько лет учился в подвале своего дома.
Бакалавриат и магистратуру Талеб окончил в Парижском Университете, защитил MBA в Уортонской школе бизн
са при Пенсильванском Университете, а докторскую степень в области исследования операций защищал опять же в Парижском Университете. Полиглот, он свободно владеет английским, французским и классическим арабским языками, бегло говорит на итальянском и испанском языках и читает классические тексты на греческом, латыни, арамейском, древнееврейском и ханаанском. В печати упоминалось о том, что
Талеб отказывается от всех наград и почестей, поскольку они унижают знания, превращая их в соревновательный спорт.
Хотя он не курил, в середине 90-х Талеб заболел раком горла, но преодолел болезнь. По его собственным словам, его главное хобби – дразнить людей, которые воспринимают себя и уровень своих знаний слишком серьезно и не имеют смелости признаться порой, что чего-то не знают. Жур
налисты жалуются, что несмотря на то, что Талебу нравится быть в центре внимания, совершенно невозможно найти информацию о его частной жизни.
Он работал в "Credit Suisse UBS", "First Boston", "Banque Indosuez", "CIBC Wood Gundy", "Bankers Trust", "BNP Paribas", был независимым трейдером на Чикагской товарной бирже и основал "Empirica Capital", после чего ушел из торговли ценными бумаги
и занялся с 2004 года преподаванием и писательским трудом. Финансовую независимость Талеб обрел после финансового кризиса 1987 года и успешно преодолел кризис 2007 года. В 2006 году он полностью посвятил себя науке и преподавательской деятельности. Он работал в Оксфорде, в Лондонской бизнес-школе, Массачусетском университете в Амхерсте, Нью-Йоркском Университете и Уортонской школе бизнеса.
Один из известнейших философов современности рассказал РБК о самых страшных угрозах человечеству, влиятельном классе «интеллектуальных идиотов» и новой книге, над которой работает
Нассим Талеб (Фото: BBI)
Нассим Талеб — американский публицист, экономист и трейдер. Всемирную известность Талебу принесла книга «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости», вышедшая в 2007 году. Согласно Талебу, почти все события, которые имеют значительные последствия для рынков, глобальной политики и жизни людей, являются совершенно непредсказуемыми. Таким образом, традиционный риск-менеджмент, который применяют государственные органы и компании, оказывается бесполезным. Теория завоевала популярность на фоне разворачивавшегося финансового кризиса 2008 года, ставшего живой иллюстрацией к рассуждениям Талеба. Газета The Times назвала Талеба самым выдающимся мыслителем мира, но он далеко не теоретик: в «черный понедельник», 19 октября 1987 года, когда индекс Dow Jones упал на 22,6%, Талеб заработал на торговле акциями около $40 млн. Нассим Талеб рассказал РБК, за что уважает Владимира Путина, чего ждет от Дональда Трампа и почему не любит журналистов.
«Теоретики редко становятся богачами»
— На днях вы написали в своем Facebook-аккаунте: «Наблюдение по поводу современности: слишком высокий темп изменений оказывается смертельным». Это распространенный страх: люди боятся, что наплыв мигрантов, изменения в культуре, разрушение прежних гендерных ролей и т. п. приведут к краху западной цивилизации. Нас и вправду ждет коллапс?
— Само по себе развитие благотворно и неизбежно, вопрос лишь в том, как мы к нему адаптируемся. Если общество недостаточно быстро приспосабливается к изменениям, его ждет коллапс. Но и слишком быстрое приспособление превращается в регресс: общество начинает терять то хорошее, что у него было до того, как начались перемены. Перед тем как проводить новые реформы, вы должны убедиться, что предшествующие сработали. Но главная проблема, связанная с глобализацией, — это совсем не мигранты и разрушение привычных устоев. Одно из самых больших разочарований нашей эпохи — глобализация не привела к интеллектуальному разнообразию, не породила плюрализма мнений. Напротив, мы видим, что весь мир начинает вести себя как централизованная система: общество кластеризуется, возникает деление на «наших» и «ваших». Вместо провозглашенной свободы мнений создается ситуация, напоминающая жизнь в тоталитарном государстве: есть официальные мнения, которые ты должен разделять, иначе становишься изгоем.
— Другими словами, открытое общество оказалось несбывшейся мечтой и мы живем в мире, поделенном на высоколобых читателей The New York Times и простоватых зрителей Fox News?
— Вне всяких сомнений. История полна примеров, когда общество разбивалось на группы, враждующие между собой по абсурдным причинам. В Византии люди делились на политические партии в зависимости от того, какую команду на ипподроме поддерживают — «синих» или «зеленых», они регулярно собирались, чтобы устроить резню. Это ничем не хуже и не лучше тех религиозных групп, которые уничтожали друг друга просто потому, что придерживались разной теологии. Все это глубоко в человеческой природе. Но если такая поляризация имеет место на планетарном уровне, это опасно. И, конечно, она во многом возникает благодаря работе СМИ.
— Словосочетанием года стало fake news («фейковые новости»). Даже Трамп завоевал симпатии избирателей во многом благодаря тому, что выбрал образ борца с медиапропагандой. Почему СМИ многими сейчас стали восприниматься как зло?
— Потому что они создают ситуацию, в которой люди живут в двух разных мирах. Например, практически все, что CNN передает по конфликту в Сирии, — ложь. Я почувствовал это, когда был в Алеппо: собственными глазами ты видишь одно, в новостях — совершенно другое. Кто лжет — твои глаза или телеканал? Беда в том, что среди западныхжурналистов сейчас сформировалась интеллектуальная монокультура. Если ты пытаешься показать, что происходит на самом деле, на тебя вешают ярлык «путиниста», а значит, ты не получишь работы на главных американских каналах. Это инквизиция нашего времени, которая наказывает за мнения, отличающиеся от официального.
Нассим Талеб (Фото: BBI)
— Их зрители — это те, кого я называю «интеллектуальными идиотами». На самом деле как раз реднека обвести вокруг пальца невероятно сложно. Если ты ищешь, кого бы обмануть, лучшая кандидатура — это кто-то вроде читателя The New Yorker. Этот человек рассуждает так: если я интеллектуал (а я, несомненно, интеллектуал) — значит, я понимаю, что происходит в мире. Он презирает реднеков, считая их неспособными к критическому мышлению. При этом он не осознает простой вещи: любой человек, который не кормит себя интеллектуальным трудом, — это уже по умолчанию эксперт, поскольку его профессия непосредственно связана с реальным миром. Например, водопроводчик — эксперт по тому, как класть трубы и так далее. Их опыт основан на взаимодействии с повседневностью, и у них очень критичное к догмам мышление. Образованные люди, напротив, чаще склонны исходить из безумных идей, не имеющих отношения к действительности. И чем больше времени и сил вы посвящаете изучению макровопросов, будь то макроэкономика или глобальная политика, тем выше шансы в конечном итоге оказаться в «макродерьме».
— Почему так происходит?
— Потому что образованный человек получает информацию в основном не из окружающего мира, а от других людей — из журналов, соцсетей, от разных авторитетов. Самая страшная патология нашего времени — потеря контакта с реальностью. Когда я зарабатывал торговлей на бирже, то часто сталкивался с особым типом трейдеров, которые просчитывали какой-то сценарий на компьютере, а потом пребывали в уверенности, что в действительности все будет так же. Лучший вопрос, который сбивает с них апломб: «А сколько у тебя на банковском счете?» Потому что теоретики редко становятся богачами: человек способен принимать здравые решения, только если он включен в реальность. Сейчас существует целый класс псевдоэкспертов — некомпетентных людей, которые думают, что они компетентны.
— Мне кажется, что люди в массе не стараются выстроить цельное мировоззрение, а ловят отдельные громкие идеи. Я, например, знаю немало тех, кто против вмешательства государства в экономику и одновременно за расширение социальных программ. Как будто одно не противоречит другому.
— Да, люди оперируют слоганами. Например, одни говорят, что они феминистки, а потом ты видишь, что они предпочитают нанимать на работу мужчин. Другие восклицают: я против расизма и социального неравенства! Но спросите их, когда они в последний раз приглашали на обед таксиста-пакистанца. Честный ответ будет: никогда. Это все та же жизнь в двух разных мирах — в разговоре с другими просвещенными людьми вы не расист, а в реальном мире боитесь мигрантов. И все становится гораздо хуже, когда эта двойственность приходит в политику. Почему политики нашего времени так безответственны? Потому что им не угрожают последствия их решений. В книге, над которой я сейчас работаю (Skin In the Game. The Thrills and Logic of Risk Taking («Рискуя своей шкурой. Страхи и логика принятия рисков»). — РБК ), я отстаиваю мнение: адекватные решения принимаются только тогда, когда человек «рискует своей шкурой». Сейчас политики управляют своими странами и миром в целом так, словно в компьютерную игру играют: риски нулевые, а значит, и решения будут неадекватными.
«Какой бы глобальной проблемой ни занимался бюрократ, он не принимает ее близко к сердцу»
— Какие главные угрозы человечеству вы видите в ближайшем будущем? Ждет ли нас новый глобальный кризис или крупная война?
— Я не думаю, что в ближайшее время мы придем к настоящей, «горячей» мировой войне. Война хороша для некоторых государств и некоторых компаний, но таких не слишком много. Чаще всего державы, которые действительно могут позволить себе вести войну, предпочитают вести ее чужими руками.
Две страшные угрозы человечеству не имеют отношения ни к войнам, ни к экономическим кризисам. Самый большой риск — это новые эпидемии. СМИ недооценивают эту опасность и редко поднимают шумиху вокруг научных публикаций о том, что резистентность бактерий к антибиотикам растет, или о том, что появляются новые штаммы вирусов. Такое пренебрежение превращает эпидемии в одного из самых вероятных кандидатов в новые «черные лебеди». Вторая угроза — это неолуддизм. Прогресс не приносит людям того, что им хотелось бы, и очень многие превращаются в ультраконсерваторов, начинают бороться с наукой и социальными реформами. Этот тренд хорошо заметен по исламскому миру.
— А самая большая возможность, которую сейчас нельзя упустить?
— Это движения снизу, которые противостоят тоталитарному «официальному мнению». Например, те, которые мы наблюдаем сейчас в Каталонии. Да, оно не привело к появлению отдельного государства. Но в примере с Каталонией мы видим попытку людей высказать мнение, которое не навязано государством. Нужно больше таких движений, поскольку они ведут к децентрализации, возможности опробовать максимальное количество разных вариантов административного устройства и выбрать те, которые устраивают самих людей.
— В опубликованном в Сети фрагменте из вашей новой книги вы сравниваете российского лидера с главами западных государств и делаете вывод: «Глядя на противостояние Путина с другими лидерами, я понял, что у домашних (и стерилизованных) животных нет ни единого шанса против дикого хищника». С чем связан этот вывод?
— Я христианин из Ливана, и мое отношение к Путину во многом связано с этой деталью биографии. Не вмешайся Россия в сирийский конфликт, ливанские христиане были бы уже мертвы. Но я имел в виду другое — разницу в подходах государств к войне в Сирии. Западные державы отнеслись к ней как бюрократы. Какой бы глобальной проблемой ни занимался бюрократ, он не принимает ее близко к сердцу. Его интересы и риски лежат в совершенно другой игре — карьерной, он хочет сохранить свою работу и заработать политические дивиденды. Для народов, живущих в регионе, такой подход губителен. История учит нас, что нациям, заключившим соглашение с бюрократами, оставалось потом только лапу сосать (Талеб использовал словосочетание suck cock, но перевести мы его не можем из-за ограничений Роскомнадзора. — РБК ). Ливанским христианам бессердечный подход западных бюрократов к их проблеме отвратителен. При этом они видят, что Путин действительно вовлечен в проблему: он вмешался в конфликт, прекрасно понимая, какой критикой для него это все обернется. И эта готовность не быть овечкой и принимать решения на свой страх и риск им симпатична.
— А как вы оцениваете работу Дональда Трампа?
— Трамп — это не тот президент, которого выбрали за конструктивную программу. Его выбрали в надежде, что он сократит чрезмерно разросшийся госаппарат, и он действительно отменил некоторые программы и законы, принятые лоббистами. Его сильная сторона в том, что он бизнесмен и воспринимает страну как большую компанию. Он видит, где можно и нужно урезать расходы. Но внешняя политика Трампа продемонстрировала неприятную метаморфозу. До избрания он открыто говорил, что Саудовская Аравия спонсирует терроризм, и собирался проводить по отношению к ней очень жесткую политику. Теперь он стал лучшим другом этой страны. Это было совершенно неожиданно.
«Чем богаче компания, тем быстрее ее сотрудники становятся рабами»
— В вашей новой книге вы пишете, что постоянная работа — это новое рабство. Если это так, зачем сотрудники соглашаются? Сто лет назад человек понимал, что, потеряв работу, может умереть с голоду. Сегодня в развитой стране он может жить на пособие или найти более мягкого работодателя.
— Я беседовал со множеством экономистов и в итоге пришел к выводу: чем больше человеку платят, тем сильнее он чувствует себя рабом. Это своего рода способ манипуляции со стороны работодателя: человек должен чувствовать, что ему переплачивают, тогда он будет бояться потерять работу. Именно поэтому чем богаче компания, тем быстрее ее сотрудники становятся рабами. Но рабство выгодно всем без исключения компаниям. Другое дело, что некоторые из них «порабощают» грубо — например, навязывают сотрудникам убеждения, которые противоречат их этике.
— А есть шанс, что рабству положат конец новые технологии? Например, Uber и Airbnb заменили штатных сотрудников вольными подрядчиками.
— Их опыт применим в очень ограниченном числе сфер: лишь немногие компании смогли бы работать, опираясь только на подрядчиков. Эффект, который новые технологии оказывают на общество, в целом преувеличен. Привели ли социальные сети к тому, что мы перестали общаться вживую или смотреть телевизор? Вытеснит ли Uber частный автотранспорт? В США то и дело обсуждают трагедии, которые произошли по вине автовладельцев, и ограничения использования частного транспорта. А во время последнего визита в Москву я столкнулся с чудовищными пробками, хотя Uber у вас уже вовсю работает. Никакие новые технологии не спасут от всех проблем. Приведет ли Airbnb к тому, что люди перестанут жить в своих квартирах, а станут путешествовать по миру, меняя в год десятки жилищ? Нет. Из всех технологий, которые обещают перевернуть мир, я верю разве что в новую энергетику. Просто потому, что сам ею пользуюсь. Мой дом полностью автономный и работает на солнечной энергии, я езжу на Tesla.
— Какое у вас впечатление от России? Какие наши проблемы видны невооруженным глазом?
— Россия всегда вдохновляет, это глубоко интеллектуальное место. Я часто бываю в России, и каждый раз меня поражает одна особенность ваших людей: они часто работают не для денег, а ради некой абстрактной идеи. Я не знаю, обязан ли ваш народ этим Советскому Союзу или эта традиция еще из дореволюционных времен.Но ваше государство и компании должны много сделать, чтобы как-то использовать этот потенциал. В нью-йоркских компаниях работает масса русских математиков. Почему они вынуждены покинуть родину? Отчего вы не можете использовать их таланты у себя? Вот над чем вам нужно задуматься самым серьезным образом.
— А как можно людей удержать? Наши чиновники в лучшем случае оперируют экономическими соображениями в духе «вот сейчас ВВП страны вырастет, и жить станет хорошо». Но ведь корреляция между качеством жизни и формальным состоянием экономики ложная.
— Политики и экономисты любят красивые цифры и ложные корреляции. Это как врачи, которые рассказывают людям о вреде холестерина. В действительности, если речь не идет о зашкаливающих показателях, между холестерином и состоянием вашего здоровья нет практически никакой корреляции. Что делает людей счастливее? Я думаю, что для России решением могла бы стать все та же децентрализация управления. Я говорю не о политической, а об операционной децентрализации — люди должны получить возможность принимать решения, которые влияют на их жизнь, участвовать в управлении хотя бы на местах. Это будет хорошо и для бизнеса, и для жизни в стране в целом.
Нассим Талеб (Фото: BBI)
— Сейчас многие компании, в том числе в России, одержимы эффективностью, их руководители внедряют новые методы работы. Но сотрудники продолжают жаловаться, что их нагружают бессмысленными задачами. Почему так происходит?
— В любой компании работает один из вариантов принципа Парето: 80% работы делают 20% сотрудников, причем из этих 20% сотрудников есть свои 20%, которые дают 80% их выработки. Я бы посоветовал компаниям заниматься не новыми методами, а людьми — находить правильных сотрудников и давать им больше возможностей.
Нассим Талеб родился в 1960 году в ливанском городе Амиун. В 1970-е годы его семья была депортирована в ходе гражданской войны. В 1980-х годах Талеб занимал руководящие посты в брокерских компаниях Лондона и Нью-Йорка, затем основал собственный хедж-фонд Empirica Capital. В качестве ученого Талеб работал в Курантовском институте математических наук (Нью-Йорк), Лондонской школе бизнеса, Оксфордском университете и др. Он автор книг «Динамическое хеджирование», «Одураченные случайностью», «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» и «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». Его «Черный лебедь» в течение 36 недель находился в списке бестселлеров The New York Times Bestseller. Книга была переведена на 40 мировых языков, а ее тираж еще в 2011 году превысил 3 млн экземпляров. В 2015 году Талеб стал сооснователем некоммерческого учреждения Real World Risk Institute, занимающегося разработкой новых методик риск-менеджмента.
Нассим Талеб выступит в Москве на Synergy Global Forum 27-28 ноября, а в конце марта 2018 года компания BBI организует его двухдневную программу в Тбилиси.
Начиная писать про Нассима Николаса Талеба , мне хотелось, как-то не стандартно рассказать об этом выдающемся мыслителе и трейдере. Правда, задачка оказалась для меня сложной, так что расскажу о нем, что знаю и, как есть.
Родился наш сегодняшний герой в 1960 году в Ливане в христианской семье, что уже, согласитесь, экзотика для такой страны. Про его юность известно немного, но, вероятно, не было в ней чего-то примечательного. Важно заметить, что во время гражданской войны в 1975 году его семья была депортирована.
Талеб защитил диссертацию доктора, а так же получил степень MBA . Его карьера началась с работы в брокерских компаниях Лондона и Нью-Йорка, после чего был организован хедж-фонд "Эмпирика Эл-Эл-Си ", который работал с фьючерсами и опционами.
Нассим Николас занимал следующие должности:
- "Banque Indosuez" - главный трейдер;
- "CS-First Boston" - главный трейдер;
- "Union Bank of Switzerland" - главный трейдер, исполнительный директор;
- "BNP-Paribas" - трейдер;
- "CIBC-Wood Gundy" - исполнительный директор;
- "Chicago Mercantile Exchange" - маркет-мейкер;
- в нескольких компаниях, как "Centaurus Kappa Fund" или "BVI" - член совета директоров.
Одно из главных отличий в подходах к трейдингу у Талеба заключается, как он сам выражается, в "эмпирическом скептицизме ". Другими словами, знаменитый экономист считает, что значимость статистики на финансовых рынках переоценена. С его точки зрения, ошибочно предполагать, что данные, полученные из прошлого, помогут успешно использоваться в будущем.
Как Вы уже поняли, Нассим Николас вовсе не является поклонником технического анализа. В тоже время, экономист считает, что в статистике недооценено влияние необъяснимой случайности. Еще одна позиция знаменитого трейдера - теории не могут считаться доказанными и могут быть использованы только условно.
Талеба увлекла философия случайности и роль важных случайностей в науке и обществе (такие случайности трейдер назвал "черные лебеди"). К черным лебедям экономист относит не только негативные, но и позитивные события.
В 2006 году Нассим Николас Талеб написал, что видит серьезную проблему в банковской среде, связанную с увеличивающейся концентрацией капитала. Думаю, можно и не напоминать, что произошло два года спустя.
Кстати, Талеб заработал миллионы долларов в кризисные годы, а по словам Майкла Блумберга теория "Черный лебедь " помогла заработать инвесторам порядка 500 млн. долларов США. Понимая, что за фигура Майкл Блумберг, могу сказать, что данное заявление можно и нужно воспринимать всерьез.
Книги Нассима Николаса Талеба:
- "Черный лебедь";
- "Одураченные случайностью. О скрытой роли шанса в бизнесе и в жизни";
- "Антихрупкость";
- "О секретах устойчивости. По следам "Чёрного лебедя"" и другие.
Брайан Эпплъярд в одном из выпуском The Times высказался о Талебе, как о выдающемся мыслителе, а лауреат Нобелевской премии Дэниель Канеман вообще предложил включить знаменитого экономиста в список лучших представителей интеллигенции.
